Это даже эпичнее, чем Ричард Окделл и 20 солдат.
Вернер и 300 матросов.
Хотя нет,
Кстати, данная бредовая теория отлично объясняет тактику
Далее цитата с оэголика про численность экипажа линейного корабля. Весьма познавательно.Имхо она заложила на корабль человек 300 экипажа.
Ну, на двухпалубник обычный рейдовый - да. А она, видимо, забыла что у нее флагманы. Не просто трехпалубники, а флагманы!
В период 1793-1815 гг. экипаж линейного корабля насчитывал от 650 до 875 человек. Впрочем, эти цифры соответствовали штатному расписанию, которое на практике никогда не удавалось полностью заполнить. На кораблях 1-го ранга экипаж насчитывал 875 человек, 2-го ранга – 750 человек, 3-го ранга – 650 человек. Кроме того, на каждую пушку полагался один морской пехотинец. Морской пехотой на борту корабля командовал капитан морской пехоты и два младших офицера.
Организация экипажа, повседневные занятия и условия обитания на корабле регламентировались. Экипаж часто оставался неизменным на протяжении нескольких лет, причем значительную часть этого времени корабль проводил в открытом море. Поэтому бытовые условия экипажа приобретали большое значение, а они целиком находились в распоряжении капитана и его офицеров. Вопреки распространенному мнению, сторонников железной дисциплины среди капитанов были единицы. Хотя условия на борту отличались строгостью, большинство капитанов заботились о своих матросах и старались обеспечить им наиболее человечные условия существования.
Первый лейтенант делил экипаж корабля на вахты, обычно на две: вахта левого борта и вахта правого борта. Таким образом, одновременно обслуживанием корабля занималась половина экипажа. Некоторые капитаны практиковали систему трех вахт, но таких было мало, поскольку для управления кораблем требовалось много людей и трети экипажа хватало только в том случае, если корабль шел под минимумом парусов в сильный ветер. Иногда трехвахтную систему вводили как награду для экипажа, или переходили от двух- к трехвахтной системе и обратно в зависимости от обстоятельств. Когда корабль стоял в порту, обычно вводилась четырехвахтная система. Некоторые капитаны считали, что трехвахтная система поощряет лень, а также не позволяет быстро отреагировать в случае внезапного чрезвычайного происшествия. Таким образом, в описываемый период на большинстве кораблей действовала система двух вахт, то есть экипаж был поделен на две равные части. В дневное время на верхней палубе находились обе вахты. Кроме того, в чрезвычайных ситуациях подавался сигнал "все наверх!", когда для управления кораблем требовались усилия всего экипажа. Примерно 7-10% команды (55 человек на корабле третьего ранга) были освобождены от несения вахт. Вместо этого они выполняли свои обязанности днем, но по сигналу "все наверх!" и эти матросы присоединялись к управлению кораблем. Среди освобожденных от вахт были различные специалисты: парусные мастера, плотники, мясники, ухаживающие за скотом на борту, помощники канониров, боцманматы и офицерские слуги. Линейный корабль представлял собой сложный организм на минимальной площади, поэтому каждый матрос должен был знать свое место. Жизнь матроса проходила по расписанию, где указывался закрепленный за ним инвентарь, его специальность, место несения вахты и место отдыха.
Каждая вахта делилась на шесть команд по частям корабля. На обычном 74-пушечном корабле 25 матросов обслуживали паруса фок-мачты, 27 – грот-мачты, 15 – бизань-мачты. Каждый отряд возглавлялся старшиной – командиром марса. Баковые матросы обслуживали якоря и бушприт, тогда как ютовые обслуживали квартердек. Самые неопытные матросы отряжались в команду на шкафут (около 30 человек). В их задачу входило мытье палубы и переноска грузов.
Кроме того, каждый матрос имел свое место в случае особых маневров корабля, таких как постановка на якорь, поворот на другой галс или спуск шлюпки. Эти задачи требовали неожиданно большого числа людей. Так, на линейном корабле 1-го ранга 30 человек выделялись для службы на полубаке. 70 занимались сматыванием тросов в бухты, а 60 следили за вытравливанием тросов из бухт. 60 служили связными, а 20 выполняли обязанности подручных. 15 обслуживали фиш-тали, 124 человека вращали кабестан, а 4 следили за тем, чтобы трос правильно укладывался в бухту. Для всех этих операций требовались 383 человека, остальная команда обслуживала паруса. Каждый знал свою задачу и действия, необходимые при проведении того или иного маневра.
Когда начинался бой, отдавалась команда "все по местам!" Около 75% экипажа обслуживали пушки, а остальные занимались парусами. Каждая пара пушек (по левому и правому борту) обслуживалась одним расчетом. Это означало, что корабль мог эффективно стрелять только из пушек одного борта одновременно. Расчет 32-фунтовой пушки составлял 14 человек. Минимально для обслуживания пушки требовалось 7 человек, но для поддержания беглого огня были необходимы усилия всего расчета. Если кораблю требовалось вести огонь из пушек обоих бортов, расчет делился пополам так, что на пушку приходилось минимальное количество артиллеристов. Часть матросов из орудийных расчетов имели и другие обязанности. Так из 14 человек расчета двух могли отозвать в состав абордажной партии, двух – приводить в порядок паруса, двух – качать насосы, если появлялась течь, одного – тушить пожар. В результате оставался минимальный расчет – 7 человек.
Морская пехота обслуживала выделенные для них пушки, некоторые из них служили снайперами, находились на марсах или на квартердеке. Остальные члены экипажа занимали места в других частях корабля. Некоторые находились на мачтах и марсах, где обслуживали паруса, или стреляли из мушкетов. Другие подавали боеприпасы. Плотник со своими помощниками находились на нижней палубе, готовые заделывать пробоины. Офицеры располагались на орудийных палубах, а капитан, первый лейтенант и мастер стояли на квартердеке, отдавая приказы, которые передавали мичманы. Теоретически экипаж корабля мог решить любую задачу. Каждый матрос знал, где и когда ему находиться и что при этом делать.
И еще из 627 треда про порушенный храм и испорченную карму
Не стой где попало - ещё попадёт))О гробнице Октавии в связи с плачущими ведьмами вспомнил Валентин, он же упомянул, что, руша гробницу - бывший храм Унда, в котором Эпинэ еще и Синеглазую засек - Альдо объявил победоносный приход войск Дриксен.
- Ротгер, - подался вперед Луиджи, - помнишь? Мы возвращались в Хексберг, солнце садилось очень странно. Ты еще сказал, что оно пляшет… И что плачут… Ты их называл девочками.
- Когда это было? - не замедлил взять след барон.
- Перед сражением, - попытался припомнить Джильди, - кажется, в десятый день Осенних Молний… Или в одиннадцатый…
- В одиннадцатый? - впервые подал голос Придд.
- Почему вы спрашиваете? - Какой странный и неприятный разговор, под стать погоде… Хоть бы снег пошел, что ли!
- Это может быть совпадением, - предупредил Придд, - но в одиннадцатый день Осенних Молний в Олларии разрушили гробницу Франциска Первого и Ок тавии. Один из рабочих погиб на месте в верхней церкви, остальные спустились вниз. Гробница располагалась в древнем храме. Судя по изображениям найери, он был посвящен Волне.
- Любопытно, - регент досадливо сунул кружку на каминную полку, - очень любопытно, но вы недоговариваете…
- То, что я сказал, не вызывает сомнений. - Какой ровный голос, о хорошем говорят иначе. - Что до остального, то меня насторожил ряд совпадений. Выходец, которого видели я и баронесса Сакаци, будучи живым, присутствовал при уничтожении усыпальницы. Церемонией распоряжался барон Айнсмеллер. В день коронации его разорвала на куски толпа. Правда, это было сделано по приказу господина Альдо.
Несколько человек, откровенно приветствовавших надругательство над Франциском и Октавией, погибли в Доре в первый день Излома. Там же, у фонтана, я видел очень странную девочку пяти или шести лет. Возможно, я был излишне взволнован, но мне показалось, что у нее нет тени.
- Это было днем? - не понял Ариго.
- Да, - подтвердил Придд, - но насчет тени я могу ошибаться. К тому же в Доре погиб и граф Рокслей, а он вел себя в усыпальнице достойно. Простите, я забыл сказать, что перед тем, как отдать приказ о разрушении храма, господин Альдо обрадовал собравшихся известием о вторжении дриксенских войск в Марагону и их несомненной победе.
Шторм случился на 15-й, то есть через 4 дня от разрушения, а в тот день плакали ведьмы Вальдеса.
Валентин не выражается безапелляционно, но я поверю, подходит слишком многое.
Что касается Бермессера и почему шторм ушел за ним, хотя потом его уже не трогало, да и не самый он там худший из всех, если всех топить за дезертирство топить таким штормом - море заслужило бы нехилую славу, которой нет. А Бе-Ме даже не эорий, и кровных клятв не давал, чтоб за их нарушение его выделять. Я перечла несколько обсуждений того момента и то, что к Вернеру просто прилипло (так сказать, шторм получил вектор), от своих же, заплативших причем жизнью, - одна из объясняющих многое и не оспоренная. "Не знать нам покоя..." - это Шнееталь с "Ноордкроне", и именно моряки с этого корабля свидетельствовали в лице кэцхен.
О вассалах Ветра - это уже персонально мое. По-моему, могло еще сверху наложиться. А Вальдес понял результат как понял: шторм гнался за Бе-Ме.